В комнате почти темно. За окном хлещет дождь. Хлещет так, что слышно даже через стеклопакеты. Я валяюсь, свернувшись колечком вокруг сидящей на диване Эльки, изображая не то спинку и подлокотники, не то особенно миролюбивого удавчика. Довольно умного, потому что мы в два голоса переводим фразы на итальянский.
Если бы при этом еще голова не болела, можно было бы назвать происходящее счастьем.
Впрочем, если бы она не болела, я бы не лежала, а сидела рядом и что-нибудь плела.